Shimon-Shmuel Frug

Shimon Shmuel Frug (1860–1916)

Фруг Семен Григорьевич (Шимон Шмуэль; 1860, колония Бобровый Кут, Херсонская губерния, – 1916, Одесса), поэт и публицист, писал на русском, идиш и иврите. Отец служил писарем в сельском приказе еврейской земледельческой колонии. После хедера в 1869–73 гг. Фруг поступил в только что открывшееся русское училище, окончил его в 1873 г. и продолжал изучать Библию, Талмуд, иврит, а также русский язык и русскую литературу. С 15 лет начал самостоятельную жизнь: его отправили в Херсон, где он поступил писцом в канцелярию казённого раввина. К этому времени относятся стихотворные опыты Фруга на русском языке. В 1879 г. в еженедельнике «Рассвет» появилась первая публикация его стихов. Весной 1881 г. по приглашению фактического редактора «Рассвета», адвоката и поэта М. Варшавского (1853–97), Фруг приехал в Петербург. В ходатайстве редакции еженедельника о прописке поэта как «переводчика с еврейского языка» власти отказали. Хлопоты частных лиц с высоким служебным положением также окончились безрезультатно, и Фруга, не имевшего права жительства вне черты оседлости, его покровитель М. Варшавский прописал у себя в качестве своего «домашнего служителя». Творчество Фруга быстро завоевало популярность. Стихотворение «Легенда о чаше» на тему стоящей перед Божьим престолом чаши слез Господних (газета «Русский еврей», №52, 1882; перевод на идиш И. Л. Переца пользовался большой популярностью) было признано лучшим в конкурсном соревновании (участвовали М. Абрамович и другие), и Фруг был объявлен национальным еврейским поэтом.

Еврейские погромы 1881–82 гг. разбили большую часть просветительских идеалов Фруга, хотя с некоторыми он не расстался до конца жизни. С начала 1880-х гг. Фруг активно участвовал в палестинофильском движении Хиббат Цион (Ховевей Цион) и стал властителем дум еврейской молодежи. По свидетельству С. Дубнова, билуйцы ехали в Эрец-Исраэль с «Еврейской мелодией» Фруга, как с «восторженным маршем исхода». Первый сборник «Стихотворения» (СПб., 1885) был высоко оценен еврейской и русской критикой (например, К. Арсеньев писал: «Библия дает ему материал для картин, для мечтаний, для снов, дает пищу и мстительному чувству, и мирным грезам об идеальном счастье...»). Следующие книги — «Думы и песни» (СПб., 1887), «Стихотворения 1881–1889» (т. 1, СПб., 1889) — упрочили литературные позиции Фруга (А. Скабичевский писал: «Один из самых симпатичных, искренних и, главное дело, истинных поэтов»), но почти не изменили его бедственного материального положения.

Несмотря на литературный успех (широко публиковался не только в русско-еврейских органах печати: «Рассвет», «Восход», «Русский еврей», «Еврейское обозрение», но и в известных российских изданиях: «Вестнике Европы», «Русском богатстве», «Русской мысли», «Неделе» и других), Фруг оставался в Петербурге на положении парии. В 1891 г. он был выдворен из столицы и до июля 1892 г. жил в Люстдорфе под Одессой, а затем, после усиленных хлопот поэта К. Случевского (имел придворное звание гофмейстера) и Литературного фонда, Фругу разрешили вновь поселиться в Петербурге.

С середины 1880-х гг. Фруг также много пишет на языке идиш (стихи и фельетоны публикует в журнале «Идишес фолксблат»), к которому в начальный период своего творчества относился с предубеждением. Многие стихи Фруга на идиш («Замд ун штерн» — «Песок и звезда», «Лид фун дер арбет» — «Песня о труде», и другие), а также на русском языке пользовались популярностью и были переложены на музыку. В стихотворении «Ди вилде тойб» («Дикий голубь») Фруг отразил тщетность своих юношеских попыток войти как равный в русскую поэзию. В 1896 г. вышел сборник его стихотворений на идиш «Лидер ун геданкен» («Стихи и мысли»), в 1904 г. редакция петербургской газеты «Фрайнд» выпустила в двух томах Полное собрание стихотворений Фруга, написанных на идиш.

В 1895 г. несколько стихотворений Фруга увидели свет в сборнике «Молодая поэзия» (СПб.), в 1897 г. появилось третье издание его «Стихотворений», а в 1898 г. были выпущены сборники прозы «Эскизы и сказки» и «Встречи и впечатления». В 1898 г. в Варшаве в издательстве «Тушия» в переводе на иврит Я. Каплана были изданы стихотворения Фруга, написанные на русском языке. Однако время первого общественного успеха для Фруга миновало, и он вынужден был зарабатывать на жизнь, публикуясь в бульварных газетах «Петербургский листок» и «Петербургская газета», где под псевдоним Иероним Добрый помещал малохудожественные еженедельные фельетоны и стихи на злобу дня. В 1899–1904 гг. сотрудничал в издаваемом в Петербурге С. Грузенбергом (1854–1909) русско-еврейском органе «Будущность». Его безоговорочная поддержка сионистского движения отражена в сборниках «Сиониды и другие стихотворения. 1897–1902» (СПб., 1902) и «Песни исхода» (СПб., 1908).

В 1909 г. Фруг переехал в Одессу, где сблизился с группой деятелей новой литературы на иврите; активно участвовал в еврейском литературном обществе (председатель Одесского отделения), перевел на русский язык «Аггаду» (Одесса, 1910), составленную Х. Н. Бяликом и И. Равницким, и вновь, как в юности, стал писать стихотворения на иврите (Д. Фришман назвал почти сорокалетнюю литературную деятельность Фруга на русском языке затянувшимся перерывом в поэтическом творчестве на родном языке, то есть на иврите). Материальные трудности заставили Фруга (блестящего чтеца-декламатора) разъезжать по городам и местечкам черты оседлости, зарабатывая на жизнь чтением стихов. В 1910 г. он резко отклонил предложение о праздновании своего тридцатилетнего литературного юбилея. Нужда, беды (в том числе смерть единственной дочери) и болезни сопровождали поэта всю жизнь. За гробом Фруга шло около ста тысяч человек, и движение транспорта в некоторых местах Одессы было приостановлено. Х. Н. Бялик в связи с кончиной Фруга сказал: «Читая Фруга даже на чуждом мне языке, я чувствовал в нем родную душу, душу еврея, я обонял запах Библии и пророков... Для меня Фруг писал не по-русски. Читая его русские стихи, я не замечал русского языка. Я чувствовал в каждом слове язык предков, язык Библии...»

В период Второй мировой войны оккупационные власти вывозили из Советского Союза среди прочего и надгробные памятники. После войны памятник Фруга был обнаружен в Румынии, и еврейская община Бухареста установила его на своем кладбище, а в 1976 г. памятник с надгробной плитой был перевезен в Израиль и установлен на старом тель-авивском кладбище, где похоронены многие еврейские писатели (в том числе Х. Н. Бялик, Ахад-ха-‘Ам, Ш. Черниховский).

Фруг был типичным поэтом-«восьмидесятником» («еврейским Надсоном», по определению Ю. Айхенвальда), который впервые средствами русского стиха рассказал о тяжелой судьбе российского еврейства («Я эолова арфа доли народной»). В поэзии Фруга доминируют национальные мотивы; ощущение безысходной скорби, вызванной страданиями угнетенного народа, сливается с его личным мироощущением: «Два достояния дала мне судьба: жажду свободы и долю раба». Используя сюжеты Библии, Аггады и мидрашей, Фруг создавал поэтический национальный эпос на русском языке, оживляя в сознании ассимилированной еврейской интеллигенции национальные чувства. Преобладающие ноты его поэзии — сострадание к угнетенным, «обида» на русское культурное общество, с равнодушием относящееся к еврейским погромам, а также романтические воспоминания о библейских временах и пророках, тщетные призывы к миру и любви, для которых действительность не оставляла места. В его поэзии нашли выражение и обостренное национальное сознание, и чувство внутренней раздвоенности российского еврея из-за неразрывности связи с Россией («Россия — родина моя, но мне чужда страна родная», «Я — русский... С первых детских дней Я не видал иных полей...»). Решающую роль в воздействии стихов Фруга на читателя играл образ Певца, оплакивающего судьбу народа («Как ненавистна ты, мучительная доля певца-гробовщика!», «Иди без устали, все рой да рой могилы...»). При однообразии интонации, преимущественно скорбной и меланхолической и некоторой риторичности, его поэзии свойственны приподнятый пророческий тон и страстный лиризм. В последний период творчества под воздействием молодой литературы на иврите Фруг обратился к современным темам: трагедия выселения евреев во время Первой мировой войны (цикл «Дневники», «Новый путь», 1915), польско-еврейские отношения (неопубликованные поэмы «Паны и холопы», «На лету») и другие.

Фруг активно выступал как фельетонист и очеркист. Его проза более точно, чем лирика, воспроизводила царящие в еврейском обществе настроения. В воспоминаниях он пытался запечатлеть знакомые с детства образы евреев-колонистов, народные типы («Два генерала», «По-новому», «Лея-маггид» и другие), в очерках — воссоздать и по-своему интерпретировать еврейские традиции и праздники («Пурим-котон», «Праздник Торы», «Пасхальные наброски» и другие). Фельетоны Фруга, посвященные современным проблемам: антисемитизму, ассимиляции, эмиграционному движению, особенностям национального миросозерцания, часто объединенные в циклы («Из редакционного архива», «Из дневника», «История одного местечка» и другие), были преимущественно направлены на преодоление разобщенности еврейского народа.

В связи с 25-летием литературной деятельности Фруга в Петербурге в 1904–1905 гг. было издано шеститомное собрание сочинений (Полное собрание сочинений, седьмое издание с вступлением И. Г. Клаузнера, тт. 1–3, Одесса, 1916). Большинство его стихотворений в переводе на иврит А. Левинсона было издано в Тель-Авиве в 1941 г. В 1976 г. издательство «Библиотека-Алия» выпустило «Стихи и прозу» (Иер.) Фруга на русском языке, а в 1995 г. в Иерусалиме вышла в свет проза Фруга «Иудейская смоковница. Воспоминания. Очерки. Фельетоны».

КЕЭ, том 9, кол. 454–457

[78RPM]

A Yiddishe Troike (Shimon Shmuel Frug) William Schwartz Victor 69938-A 1918

Der Becher (Shimon Shmuel Frug - Solomon Golub) Sidor Belarsky Besa B3-901-A

Zamd un Shtern (Shimon Shmuel Frug - Avraham-Moshe Bernstein) Mordechai Hershman HMV 2-012098 (L 588)

Zamd un Shtern (Shimon Shmuel Frug - Avraham-Moshe Bernstein) Mordechai Hershman Victor 68639-A 1923

Zamd un Shtern (Shimon Shmuel Frug - Avraham-Moshe Bernstein) Moshe Koussevitzky RCA Victor 38-1024-B 1948

[33RPM]

Der Becher (Shimon Shmuel Frug - Solomon Golub) Sidor Belarsky Artistic Enterprises B-103

Der Becher (Shimon Shmuel Frug - Solomon Golub) Sidor Belarsky Hed-Arzi AN 46-60

Der Becher (Shimon Shmuel Frug - Solomon Golub) Sidor Belarsky Londisc RL 112

Der Becher (Shimon Shmuel Frug - Solomon Golub) Sidor Belarsky RCA Victor LPM 3218 1954

Di Fidl (Shimon Shmuel Frug - Shaul Berezovsky) Shimon Osovitsky Galton 5736

Zamd un Shtern (Shimon Shmuel Frug - Avraham Moshe Bernstein) Jacob Goldstein Musique Internationale M-7338 1982

Zamd un Shtern (Shimon Shmuel Frug - Avraham Moshe Bernstein) Mordechay Hershman Collectors Guild GC 614 1961

Zamd un Shtern (Shimon Shmuel Frug - Avraham Moshe Bernstein) Mordechay Hershman Jewish Record Club JRC-101

Zamd un Shtern (Shimon Shmuel Frug - Avraham Moshe Bernstein) Nachum Malik Zion Records 6801 002

Zamd un Shtern (Shimon Shmuel Frug - Avraham-Moshe Bernstein) Moshe Koussevitzky The Greater Recording GRC 154 1969

Sand and Stars	*samd un stern*
*Shimon-Shmuel Frug - Chazn Avraham-Moshe Bernstein*
The sliver moon shines, the diamond stars twinkle; The night soars over land and over main... The book of creation before me lies open, I read and read it and read it again. I read and repeat the old marvelous stories, A voice is responding to me: "My People shall be as the stars in the heaven, As sand on the shores of the sea." Oh heavenly Father! Not one of thy sayings Has ever proved vain or untrue: Thy will on the earth, as thy will in heaven, Must come as its season is due. And half of thy promise has long been accomplished: Thy people became like the sand, As gloomy and trampled as humble and wind tossed, As scatted on sea and on land... Yea, half of thy promise has long been accomplished: Thy people is trodden as sod, But what of the beauteous, the lofty, the shining, The heavenly stars, ah my God?!	es sheint die lewonoh, es gleichten die steren; die nacht schwebt oif barg un oif thol... dos altitchke bikhele ligt far mir ofen, ich lein es un lein es dos tosende mol. ich leien die heilige, theiere werter, mir hert sieh a shtime: "ich shwer mein folk du west sein wie die steren in himel, wie samd oifn dem breg fun dem mehr..." ribono shel oylom! es wert nit ferfalen fin deine havtochos kein einziges wort: m'kuyom mus weren dein heiliger willen, als kumt in sein zeit oif sein ort. un eins is shon take mekuyom geworen - dos fihl ich, dos weis ich gewiss: mir senen geworen wie sand wos is hefker, wos jederer tret mit die fies... jo, gotenu, emes, wie samd un wie steiner zushpreit un zuworfen oif shand un oif shpot... nu ober die steren, die lichtige, klore - die steren, die steren - wu senen zei, got?!

Philip M.Raskin

Last update 25-11-2023